Русский волк - Canis lupus communis - так западными биологами называется волк, обитающий в Центральной России. В отечественной науке название не принято.
Похож на большую, длинноногую, худощавую собаку с хвостом, опущенным вниз, а не загнутым кверху. При более внимательном рассмотрении отличительными признаками волка оказываются следующие: худощавое туловище, брюхо подтянуто, ноги тонкие, хвост покрыт длинной шерстью и висит до пяток. Морда кажется вытянутой и заостренной; широкий лоб спускается круто вниз, глаза расположены косо, уши всегда стоячие. Шерсть волка как по цвету, так и по длине волос довольно разнообразна, что зависит от климата той местности, где он живет. Цвет шерсти обычно чалый или серо-желтый с примесью черных волос; на нижней части тела окрас этот светлее и переходит иногда в беловато-серый. Летом цвет животного с рыжеватым оттенком, а зимой — с желтоватым. В северных странах преобладает белый оттенок, а в южных — черный. Лоб у волка серовато-белый, морда серовато-желтая с примесью черного, губы беловатые, щеки желтоватые, иногда с неясными черными полосками, густой подшерсток желтовато-серый. Волк живет почти по всей Европе, но в самых населенных местах этой части света уже исчез.
Л.П.Сабанеев Русская охота.- Изд.: Эксмо, 2011.
Древние знали волка очень хорошо. Многие греческие и римские писатели говорят о нем не только с отвращением, которое волк всегда возбуждал в них, но также и с затаенным страхом перед воображаемыми таинственными и колдовскими свойствами этого животного.
Г Биберман. «Энциклопедия символов»В древней северной мифологии скованный гигантский волк Фенрир в последней битве (в конце света) разбивает свои оковы и проглатывает Солнце; затем вступает в борьбу с прародителем Одином, убивает его и при этом сам находит смерть. В античности волка считали зверем-призраком, один взгляд которого лишает дара речи. Геродот и Плиний сообщают, что принадлежащие к скифскому племени невры раз в году превращаются в волков, после чего снова принимают человеческий облик. В этом, возможно, скрываются воспоминания о волке—тотеме племени. Чингисхан тоже похвалялся своим происхождением от серо-голубого, с высоких небес спустившегося «избранного волка». У римлян явление волка перед битвой могло расцениваться в качестве символа будущей победы, так как он связывался с богом войны Марсом. Напротив, спартанцы стали опасаться поражения перед битвой при Левктрах (371 до н.э.), когда волки ворвались в их ряды. Несмотря на то что волк мог пониматься как символ утреннего солнца (Аполлон Ликейский, что значит «волчий»), потому что он видит ночью, преобладала все-таки его негативная оценка как олицетворения диких и сатанинских сил. В Древнем Китае он также воплощал алчность и жестокость; «волчий взгляд» означал недоверие и ужас перед сбивающимся в стаи хищным зверем. Лишь у степных тюркских народов волк воспринимался как родовой тотем, отсюда знамена и штандарты с волчьей головой. Иначе выглядят легенды, в которых волчицы ласкали и воспитывали детей (как, например, в северокитайском мифе). Итак, наводящий ужас хищник при определенных обстоятельствах мог стать могучим защитником беспомощных созданий, хотя в силу его двойственности ужас перед «злым волком» преобладает. В христианском образном мире волк выступает в первую очередь в качестве символа дьявола, угрожающего стаду верующих. Лишь святым дана сила любвеобильного убеждения, чтобы превращать дикость свирепого зверя в «набожность», как это делали Франциск Ассизский, Вильгельм Веркельский (который оседлал волка), св. Эрве и Филиберт. Св. Зимперт Аугсбургский спас ребенка из пасти волка и заставил зверя вернуть его матери. Сама «адская пасть» изображается то как пасть дракона, то как пасть того же волка. В позднеантичном раннехристианском «Физиологусе» волк «есть хитрый и коварный зверь», который при встрече с человеком прикидывается парализованным, для того чтобы потом совершить нападение. Святой Василий сказал: «Таковы хитрые и злобные люди. Встретив добрых людей, они притворяются совсем невинными, как будто они зла и в мыслях не имели, но их сердце полно ожесточения и коварства». «Волк в овечьей шкуре» — символ лжепророков-соблазнителей, цель которых — погубить простодушных. Известны языковые образные выражения, например: «Доверить волку пасти овец»; «С волками жить, по-волчьи выть» (т.е. приспосабливаться к сильнейшим) и др. То, что некоторые святые, например св. Вольфганг и св. Лупус, изображаются вместе с волками, связано лишь с их именами, сходными с названием волка (нем. Wolf, лат. Lupus). В алхимии говорится о «волке металлов», который проглатывает льва (золото), чтобы его растворить. Имеется в виду процесс очистки неочищенного золота с помощью сурьмы. Сурьма это «серый волк» алхимической лаборатории. Ведьмы часто изображались скачущими на волках или частично превращающимися в волков, что основывается на представлении о связи волка и черта. Волк как символ низменного коварства и вероломства показан в баснях о волке, который читает наставления овцам, и о волке и журавле (журавль вытаскивает кость, застрявшую в пасти волка, но вместо платы за труд ему лишь сохраняется жизнь: «Таковы неблагодарные богачи, которые живут трудами бедных»).
В. Волина. «Откуда пришли слова»
Раз собравшись в большую стаю, волки держатся вместе, помогают друг другу при нападении на добычу и созывают других волков своим воем. Впрочем, волк предпринимает свои странствования как в стаях, так и в одиночку. Доказано, что во время этих странствований волки пробегают за одну ночь от 40 до 70 километров. Зимой довольно часто, а при глубоком снеге почти всегда стаи волков идут гуськом, причем животные следуют друг за другом, ступая по возможности в тот же самый след (это делают и рыси), так что даже и опытному охотнику трудно бывает узнать, из какого количества волков состоит стая. Утром какая-нибудь лесная чаща служит убежищем стае хищников; на следующую ночь путешествие продолжается; иногда же волки возвращаются назад. Весной после течки стаи разъединяются, и беременная волчица отыскивает вместе с волком свое прежнее логовище, где она родит и воспитывает волчат.
Подвижность и сила волка приводят к усиленному обмену веществ в его организме, а следовательно, ему требуется большее количество пищи, в результате чего этот хищник везде, где он появляется, истребляет множество доступных ему животных. Самую любимую добычу волка составляют довольно крупные домашние и дикие животные, как млекопитающие, так и птицы, но он довольствуется иногда и мелкими животными, ест даже насекомых, не пренебрегает, как говорят, и растительной пищей, например, кукурузой, дынями, тыквами, огурцами, картофелем. Волк из-за своей кровожадности истребляет гораздо больше животных, чем ему требуется для пропитания.
Летом волк не приносит столько вреда, как зимой, так как летом в лесу, кроме травоядных, он находит много другой пищи: ловит лисиц, ежей, мышей, разных пресмыкающихся и ест растительную пищу. В это время он нападает разве что на мелкий домашний скот, который без должного надзора пасется вблизи мест его обитания. Дичи истребляет он очень много: загрызает лосей, оленей, косуль, уничтожает зайцев своего района — и, если этой дичи много, редко нападает на крупный домашний скот. Падаль ест особенно охотно и в тех местах, где живет вместе с рысью, подъедает за ней все объедки. Осенью и зимой становится гораздо опаснее, так как постоянно бродит вокруг пасущихся еще стад и нападает как на крупный, так и на мелкий скот, однако остерегается взрослых лошадей, коров и свиней, когда они идут стадом, а волки еще не собрались в стаи. В начале зимы он все ближе и ближе подходит к деревням и городам, а в маленьких местечках охотится за собаками, которые часто составляют в некоторых местах единственную его добычу.
Во время поисков добычи волк выказывает такую же хитрость, как и лисица, от которой отличается главным образом нахальством. Он приближается к избранной жертве со всей возможной осторожностью, соблюдая, так сказать, все правила охоты; незаметно подкрадывается как можно ближе к животному, ловким прыжком хватает его за горло и валит на землю. На лесных тропинках он иногда по целым часам поджидает добычу, например оленя или косулю, а в степных местностях точно так же терпеливо подкарауливает скрывшегося в норку байбака. Он идет по следу зверя с безошибочной уверенностью. Когда волки охотятся стаями, то умеют очень хорошо распределять между собой обязанности: часть стаи гонится за добычей, а другая перерезает ей путь и загрызает.
Лошади становятся очень беспокойными, когда чуют волка; все прочие домашние животные, за исключением собак, обращаются в бегство, как только издали услышат приближение их главного врага. Для хороших же собак нет большего удовольствия, чем охота на волков. Очень часто маленькие псы оказываются более ожесточенными врагами этого хищника, чем большие, но недостаточно смелые собаки. И другие домашние животные умеют защищаться от волка.
Имя серого разбойника старо, как сам страх человека перед ним. Его названия во многих языках (в частности, индоевропейских) родственны между собой: русское «волк», литовское «вилкас», индийское «улкос». А вот относительно древнейшего его значения пока нет единого мнения. Вполне возможно, что оно связано с тем же корнем, что и наш глагол «волочить». Тогда волк — это «вор», «уволакивающий, похищающий». Народная мудрость гласит: «Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел», «Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву». Но справедливости ради отметим, что волк — санитар леса и «уволакивает» преимущественно больных и слабых животных.
И вот что еще интересно: слово «волк» (как и «медведь» и названия многих других диких зверей) стало табу — его избегали произносить, а в случае необходимости старались заменить каким-нибудь другим. Свидетельства такого отношения язык сохранил и до нас. Есть русская поговорка: «Про серого (то есть про волка) речь, а серый — навстречь!» То есть «не называй, не произноси имени опасного существа — ты призовешь его самого». Вот и называли волка то «серым», то «бирюком».
Как определить свежесть волчьих следов
На общий вид следа, на его рисунок, четкость и свежесть, влияют и время, и характер снежного покрова, и снегопад, прошедший за ночь, и ветер, и температурные изменения и, наконец, освещение.
Помимо самого отпечатка лапы, зверь оставляет на снегу бороздки. Они образуются в тот момент, когда зверь проносит лапу над снегом, чтобы переступить и сделать новый след. Эти бороздки, отчетливо заметные позади нового следа, называются «потаском», или «поволокой». Вытаскивая из снега лапу, зверь обычно разваливает впереди следа его кромки, образуя характерный «вытаск», или «выволоку».
Чем глубже и рыхлее снег, тем длиннее, а следовательно, и шире потаск и вытаск. При мелком слое снега и в тех случаях, когда зверь идет настороженно или крадется, потаск и вытаск почти отсутствуют.
При определении направления следа на рыхлом снегу нужно знать, что потаском при опускании лапы зверь сваливает снег под острым углом, а вытаскивает лапу почти вертикально. В течение зимы снежный покров вследствие температурных изменений, продолжительности лежания, ветров, снегопадов и инея по своему наружному виду (плотности, рыхлости и другим признакам) резко изменяется.
Первые пороши в начале зимы ложатся крупными, пушистыми, легкими снежинками. Снег в этот период влажный, и след, оставляемый зверем, бывает «печатным»: каждый палец и коготь зверя хорошо видны. Если с момента прохода зверя не поднялся ветер и не наступило похолодание, даже спустя сутки следы сохраняют свою свежесть, разве только на ощупь заметно затвердение снега, примятого тяжестью зверя.
Если снег выпал большим слоем, то вытаск и потаск легко различимы. Следы по такому снегу прочны, так как достаточная влажность снежинок обеспечивает даже при небольшом ветре сохранение следов. Если же (как это бывает после легкого снегопада) понизится температура, то след, проложенный зверем, только окрепнет, сохранив целиком свой рисунок.
Особенное внимание при определении свежести следов нужно обращать на края потаска и вытаска и, особенно, самого следа. Острота, свежесть кромки следа через полсуток уже теряются. Незначительное движение воздуха, потепление или похолодание неизбежно нарушают четкость кромки следа: взрыхленные частицы снежного покрова распадаются, оседают. Таким образом, охотнику, имеющему дело со следами зверей, необходимо внимательно следить за происшедшими в природе изменениями: колебаниями температуры, ветрами, инеем и т. п.
2 Когда после первого мягкого снегопада при безветрии стоит мороз, пушистый, влажный снег претерпевает заметные изменения. Крупные снежинки уплотняются и сохраняют свою пушистость лишь на поверхности. Зверь, прошедший по сухому, рассыпчатому снегу, уже не дает такого четкого рисунка следа, как в первом случае. След получается с сильно осыпавшимися краями. Если в первом случае благодаря своей влажности и вязкости снег под тяжестью зверя уплотняется, то при сухом снеге отпечаток лапы засыпается.
Определить свежесть следа и даже направление его при сухом, рыхлом снеге значительно труднее. В этом случае обязательно нужно учитывать происшедшие накануне изменения погоды. Разумеется, охотник, не раз и не два встречающийся с подобным случаем, по малейшим признакам будет легко разбираться в этой необходимой ему науке.
3 Вот уже месяц, как наступила зима. Выпало несколько порош, слой снега стал глубоким. Но как бы много снега ни было, все же основное внимание охотника сосредоточивается на верхнем, кроющем его слое. Естественно, когда снег недостаточно осел, следы тяжелого зверя глубоки, потаск и вытаск длинны. Для определения свежести следа по глубокому снегу решающее значение имеют те же условия: колебания температуры, ветер, поземка, иней и освещение.
Для более легкого определения свежести следов в то время, когда подолгу не бывает ни пороши, ни инея, необходимо приобретать навык путем сравнения. Попутно во время промысла или скрадывания зверя нужно замечать отдельные следы, а в последующие дни, проходя мимо, внимательно следить за теми изменениями, какие с ними произошли. Даже у себя дома, на задворках, заметив след пробежавшей собаки или зайца, нужно подмечать, что же с ним случится через деньдва или через неделю. Таким образом, при известной наблюдательности охотник накопит ценный опыт по определению свежести следов.
Различное освещение, при котором приходится разбирать следы, также оказывает влияние на ясность их рисунка. При солнечной погоде даже старый след кажется четким и свежим, и, наоборот, при мягком сером освещении, когда небо покрыто облаками, всякий след, теряя четкость рисунка, кажется старым. В этих случаях для определения свежести следов, безусловно, необходим опыт. Заведомо зная, что этот след вчерашний, а тот — трех-четырехдневной давности, легко заметить между ними разницу. Разумеется, чем чаще охотнику приходится иметь дело со следами, тем легче и безошибочнее он будет в них разбираться.
4 После устойчивой тихой морозной погоды подул ветерок. Если снег сухой, то легкие снежинки, особенно на открытых местах, начинают перемещаться. Подует ветер сильнее — начинается поземка. В степной и лесостепной местностях поземка крайне затрудняет выслеживание зверя, особенно волка или лисицы. Если зверь прошел до начала поземки и след не успело еще занести, при известном навыке, учитывая влияние ветра на след, можно определить его давность. Бывает и так, что поземкой след замело совершенно. В этом случае на буграх, где ветер сдувает снеговой покров, свежесть следа можно определить по свежему снегу, насыпанному в ямки отпечатка. Чтобы во время ветра с уверенностью установить давность следа, приходится искать его где-нибудь в кустах, логу и в других защищенных местах.
Главное, выслеживая волков, не следует упускать из виду ни малейшей мелочи, которая может помочь в определении свежести следов и принятого зверем направления.
5 После ветра установилась тихая морозная погода. На открытых местах снег сильно уплотнился: получился так называемый надувной наст. В кустах и на опушках леса снег рыхл. Там крупный зверь глубоко проваливается. В степи же надувной наст легко выдерживает даже матерого волка. В таких местах след зверя четко отпечатан: хорошо видны черточки когтей. Там же, где надувной наст не выдерживает, зверь проваливается, разламывая корку наста.
В такой день, если снова не подул ветер, скрадывать не трудно. Под корку наста хорошо расставлять капканы.
6 Осевший под влиянием температурных колебаний и ветров снег во второй половине зимы превратился в довольно плотную массу. На открытых местах большие площади снежного покрова представляют надувной наст. В этот период по ночам часто оседает иней или выпадает зернистая крупка. На местах, где снег уплотнен и зверь мало, а иногда и вовсе не проваливается, иней и крупка сильно облегчают распознавание свежести следов. Там же, где лежит рыхлый снег, работу следопыта облегчает нарушенный зверем тонкий слой осевшего инея, крупка или опавшая с деревьев кухта.
7 Приближается весна. Солнечные лучи, оттепели и весенние дожди способствуют уплотнению снежного покрова. Растаявший же слой снега от ночных заморозков превращается в твердую корку, образуя наст. Если в это время наст станет отпускать, зверь начнет проваливаться, оставляя глубокие следы. Свежий дневной след этого дня от дневного же, но суточной давности легко отличим, так как во втором случае стенки следа на всей глубине бывают на ощупь сильно уплотненными.
Случается, что зверь пройдет в теплую погоду по мягкому снегу, оставив четкие следы с хорошо различимым рисунком мякишей, пальцев и когтей. Последующий мороз закрепит след, сохранив до следующей оттепели всю четкость рисунка. Зная, что в морозную погоду таким четким след зверя быть не может, и помня, когда была оттепель, легко определить давность следа. Бывает и так: зверь прошел накануне оттепели; след в зависимости от снежного покрова будет выглядеть различно, но под влиянием оттепели потеряет четкость — остроту кромок.
Многие звери, в том числе и волк, любят ходить тропами, проложенными другими зверями. Иногда нелегко бывает не только распознать на такой тропе свежесть следа разыскиваемого зверя, но даже заметить самый след. Легче распознать след зверя до прихода его на тропу. При выслеживании и скрадывании зверя нередко приходится возвращаться для проверки. Поэтому никогда не рекомендуется идти самым следом, затаптывая его.
Когда зверь идет дорогой, нужно особенно внимательно осматривать обочины. Нередко, заинтересовавшись чем-нибудь, зверь сходит на мягкий снег, что позволяет уточнить свежесть следа.
Старые звери, особенно медведи и реже волки, очень искусно используют дороги, чтобы запутать свой след. Такие случаи встречаются в охотничьей практике.
Однажды был обложен матерый волк, которого охотник накануне стронул из круга, обрезая его в чрезмерно малый оклад. Волк уже километра два шел по лесовозной дороге. Два или три раза он сходил с дороги и снова на нее выходил. В одном месте волк свернул вправо, дошел до небольшой елочки и повернул обратно. Пройдя по дороге с четверть километра, охотник утерял след зверя. Обследовав дорогу с обеих сторон, он вернулся назад. И здесь, внимательно разобравшись в следах возле елочки, обнаружил сметку бывалого матерого. Оказалось, что волк, показав обратный выход на дорогу, вернулся и своим входным следом дошел до елочки, через которую перемахнул, и метрах в ста в болоте залег. Внимательность, наблюдательность и сопоставление старых следов с более свежими при различной погоде, освещении и снежном покрове дают возможность каждому старательному охотнику легко и быстро разбираться в звериных следах.
Окраска меха яркая,с преобладанием красновато-рыжих тонов.Грудь всегда белая.Длина тела 60-90 см,длина хвоста 40-60 см,вес 5-10 кг.Самцы несколько крупнее самок.
Бурый медведь образует несколько подвидов (географических рас), отличающихся размерами и окраской. Самые мелкие особи водятся в Европе, самые крупные — на Аляске и Камчатке — они весят 500 и более кг; попадались гиганты весом 700—1000 кг. Максимальный зафиксированный вес самца камчатского медведя составлял 600 кг, средний — 350—450 кг. Есть сведения о том, что в осенний период вес особо крупных камчатских особей превышает 700 кг. Самый крупный медведь, пойманный на острове Кадьяк для Берлинского зоопарка, весил 1134 кг. Длина европейского бурого медведя обычно 1,2-2 м при высоте в холке около 1 м и массе от 300 до 400 кг; гризли заметно крупнее — некоторые особи, встав на задние лапы, достигают роста 2,8-3 м; медведи, живущие в средней полосе России, весят 400—600 кг. Взрослые самцы в среднем в 1,6 раза крупнее самок.